60 лет Боб Дилан (Bob Dylan) говорил с нами. Иногда затаив дыхание, часто непостижимое, иногда пророческое, его слова сформировали особую мифологию. Но его молчание имеет столько же смысла. Менее чем через минуту в его 39-м альбоме, который он решил назвать «Rough and Rowdy Ways», аккомпанемент, кажется, исчезает… Это тонкая грань. Это та же самая сумеречная атмосфера, которая включала в себя последние три студийных альбома Дилана. Но теперь он поет и о себе. Он сравнивает себя с Анной Франк (Anne Frank) и Индианой Джонсом (Indiana Jones), говорит, что он художник и поэт, признается, что чувствует себя беспокойным, нежным и неумолимым. «У меня есть многоязычие», – ворчит он всем, кто еще не осознал.
Остальная часть альбома обладает большИм пространством, чем требуется его словам, изящно спетым в возрасте 79 лет. Другими словами, это редкий альбом Дилана, который требует понимания, сводится к тому, чтобы встретить свою аудиторию. В этих песнях смерть не густой туман, нависающий над всеми сферами жизни. И любовь – это не шекспировская загадка или похотливая шутка.
«Лирика – настоящая, осязаемая, она не метафора», – сказал Дилан «Нью-Йорк Таймс». Поэтому, когда он поет о пересечении Рубикона, он говорит о реке в Италии.
Тем не менее, он Bob Dylan, и мы обучены копать глубже. (В том же интервью «Таймс» его спрашивают, можно ли рассматривать коронавирус как библейский расчет – сложный вопрос, который можно себе представить, задавая любому другому живому музыканту). В мрачном повествовании под названием «My Own Version of You» Дилан поет об игре в бога.
Среди вопросов, которые он ставит: «Можете ли вы сказать мне, что это значит: быть или не быть?» «Есть ли свет в конце туннеля?» Мы никогда не получаем ответы, все, что мы слышим, это порочность, ужас представленный как экзистенциальная комедия.
Комментарии (0)