Trent Reznor (Трент Резнор) — звезда. Настоящая. Не какой то там метеор, пролетающий сквозь атмосферу так быстро, что и желание то загадать не успеешь, как большинство из звезд современного шоу-биза. Нет. Это — Сириус. Рок-легенда, которая останется с нами, после нас, с нашими детьми и детьми наших детей. Светить на небосклоне будет долго и мощно.
Судя по тому количеству интервью, которые попадались мне на глаза в иностранных СМИ, он вообще не ищет внимания прессы. Возможно, потому что его слово — золото. Это уже факт для тех, кто знаком с его песнями. А золотом, как известно, не разбрасываются.
Продажи с его альбомов давно сделали их платиновыми. Он далеко не беден. Когда его альбомы слушались как исповеди разъяренного неудачника и резонировали в каждом, кто знал, что такое ошибаться, испытывать боль, быть преданным, но находить в себе силы не сдаваться. Вот у этого Трент Резнора и хочется взять интервью сегодня. Когда он еще кровоточил. Что мы и сделаем, воспользовавшись музыкальным журналом 1994 года Musician.
Первое, что нужно знать о группе Nine Inch Nales (Девятидюймовые Гвозди), гитарно синтезаторной силе, взрывающей головы своим поклонникам, этих мракотворцах, чей альбом Broken (Сломанный) уже вошел в десятку лучших пластинок стиля, благодаря своему разрывающему все шаблоны киберпанку, так это то, что их в действительности не существует.
Trent Reznor, техно-колдун, решивший дернуть за веревочку что бы приоткрыть завесу таинственности.
Купаясь в жутких флюидах источаемых от музыки, сделанной его хорошим другом Coil (который, судя по звукам, наверное, когда-то был депрессивным тибетским евнухом), Резнор, вороша свои, цвета вороньего крыла волосы, размышляет вслух:
я думаю, что существует реальная связь между мной и той аппаратурой, которой я пользуюсь. Эти машины, они как бы уже мои друзья, в каком-то смысле слова.
На дебютной пластинке NIN — Pretty Hate Machine в стиле — квази индустриально синтезаторный поп и в альбоме Broken (Сломанный) с его более машиноподобными, накаченными панковскими рифами, он двинулся против хаоса мира, как внутреннего, так и внешнего, с помощью просчитанной с лазерной точностью свирепости, намеренно зашкаливая эмоциями через край.И хотя его часто рисуют в виде горькой, потерянной души, его музыка несет глубокую тоску по настоящей вере, надежде и, даже, как это ни странно, доброте.
Что ж, пожалуй, лучше высказаться, вынести всю грязь наружу, изгнать чертей вон и освободиться от внутреннего комплекса. Так предлагает Трент Резнор.
Альбом 1989-го года NIN — Pretty Hate Machine, которая выдала, на гора, два супер хита Head Like A Hole и Terrible Lie . Но TVT жаждали больших дивидентов от этой пластинки, и Резнору пришлось судиться два долгих года, чтобы выйти на более справедливый контракт с уже другой звукозаписывающей кампанией Interscope Records — пристанищем таких уже известных альтернативщиков как Primus, Helmet и Snoop Doggy Dogg. Затем последовала пластинка 1991 года Broken , которую Резнор задумал как пластинку, которая бы звучала как группа играющая вживую. Но, при более тщательном прослушивании возникало ощущение, что в ней заложено гораздо больше, чем слышится. Накладывая звуковые дорожки с запредельной для человеческого уха частотой, Резнор добился одновременно эффекта простоты и сложности звучания.
Резнор — это не некий Люцифер с барабанами. Он больше похож на Якоба, повстречавшегося с разъяренным Иеремией и разрушающего в отчаянии всё лживое, наугад, ища свой собственный путь к высокой, все примиряющей правде.
Олег Азов
Материалы взяты из первого выпуска журнала Бункер.
Комментарии (0)